Архимаг [СИ] - Ян Анатольевич Бадевский

— Цитадель Первого Слова, — прошипело существо, не оборачиваясь.

Его тень, падающая на мостовую, была не его.

Она шевелилась сама по себе.

— Они ждут.

Мой разум зацепился за это «они».

Похоже, со мной будут вести переговоры несколько Предтеч. Не король или представитель этих демонов, а некий совет.

Да уж, чужеродность этого мира просто зашкаливает.

Жутко представить, из чего и во что эволюционировали Предтечи за миллионы лет своего существования.

Врата Цитадели разверзлись перед нами беззвучно — каменные плиты не сдвинулись, а растворились, как дым в воде. За ними зиял проход, обрамленный пульсирующими венами, вросшими в стены. Эти жилы бились в такт неведомому ритму, излучая тусклое лиловое свечение.

Древний скользнул вперёд, его плащ перетекал по ступеням, словно жидкая тень. Я последовал, чувствуя, как воздух внутри здания густеет, наполняясь запахом статики и чего-то древнего — как страницы фолиантов, пролежавших в склепе тысячелетия.

Лестница вела вверх по спирали, но ее геометрия обманывала глаз — пролёты то сужались до щели, то разверзались в пустоту, где внизу клубился туман, мерцающий, как гниющее светлячковое болото. Стены были покрыты барельефами, но не из камня — из чего-то, напоминающего застывшую плоть. Сюжеты на них двигались, перетекали друг в друга, изображая то ли историю, то ли пророчество: города, рушащиеся в бездну, существа со слишком многими конечностями, сплетающиеся в ритуальном танце, и нечто в центре всего — чёрное, бесформенное, но осознающее.

Наконец, мы достигли двери.

Она была круглой, как иллюминатор, но по краям ее обрамляли щупальцеобразные наросты, сжимающиеся и разжимающиеся в медленном, мерзком ритме. Древний приложил к поверхности не руку, а один из скрытых под плащом придатков — и створки распустились, как ужасный цветок, открывая проход в зал.

Зал Совета.

Мое дыхание застряло в горле.

Пространство внутри было шире, чем позволяли наружные стены Цитадели — стены раздвигались в бесконечность, теряясь в туманной дали. Потолка не было — вместо него зияла воронка из чёрных облаков, кружащихся вокруг кроваво-красной точки, похожей на недоразвитое солнце.

Но главное — окна.

Их было три, и каждое показывало разный мир.

Первое — океан из жидкого металла, где вдали извивались тени существ, похожих на угрей, но слишком больших, слишком сложных по строению.

Второе — пустыню из костей, где ветер шевелил черепа, складывая их в узоры, напоминающие письмена.

Третье — ничто. Абсолютную черноту, в которой иногда вспыхивали звёзды, но не круглые — угловатые, как кристаллы.

И перед этими окнами они ждали.

Трое Древних.

Первый сидел на чем-то вроде трона, но трон был живой — масса бледных, переплетённых конечностей, медленно шевелящихся под ним. Сам он напоминал человека, но только если бы человека растянули — слишком длинные руки с лишними суставами, лицо без рта, с закрытыми веками. Но когда он повернул голову, веки разошлись, открывая не глаза — провалы, в которых мерцали крошечные галактики.

Вторая парила в воздухе, не касаясь пола. Её тело было прозрачным, как стекло, но внутри переливались органы — не человеческие, а геометрические, кристаллические. Её голова вращалась медленно, без остановки, и на каждом «лице» были разные черты — то женские, то звериные, то нечто вовсе без формы. У меня было инстинктивное понимание, что передо мной тварь женского пола, хотя это не казалось очевидным.

Третий…

Он был ближе всего к кошмару.

Массивный, неправильной формы, словно несколько существ спаялись в одно. Его кожа (если это была кожа) шевелилась, как поверхность кипящей смолы, временами открывая глаза, рты, когти, которые тут же исчезали. У него не было ног — вместо них щупальца, уходящие в пол, сливаясь с самим зданием.

— Гримаун.

Их голоса слились в один — звук, от которого задрожали кости.

— Мы увидели и измерили тебя.

Третий Древний придвинулся, и я заметил, как его грудь раскрылась, обнажая пустоту — и в этой пустоте плавало нечто, похожее на зародыш со слишком многими глазами.

— Но теперь ты здесь.

Вторая Древняя повернула ко мне одно из своих лиц — на этот раз безглазое, с бесконечно глубоким ртом.

— И мы можем начать по-настоящему.

Воздух загудел, наполняясь давлением, как перед грозой.

Глава 5

Я невольно выставил астральные шипы и ментальную защиту.

У меня это на инстинктах.

Предтечи замерли в нерешительности, движение эфира вокруг замедлилось. А вслед за этим ослабло и внешнее давление.

— Человек, ты думаешь это тебя спасёт?

Нет, не думаю.

Те, кто находится в этом зале, гораздо сильнее меня.

— Я рассчитываю на ваше благоразумие, — осторожно ответил я, втягивая шипы. — Мне нужно выйти отсюда живым, встретиться с вашими врагами, а потом ещё вступить в сражение с Хаосом.

Существа передо мной не умели смеяться.

Но мне показалось, что в воздухе повисли флюиды веселья.

— Мы не справились с Хаосом. Почему ты берёшь на себя смелость утверждать, что преуспеешь?

— Потому что я дрался с его Порождениями. Вступал в схватку и с самим Хаосом, причём мне удалось выжить. Я знаю, что делаю.

Предтечи угрожающе надвинулись на меня.

— Кто ты? — произнёс Растянутый Человек с провалами вместо глаз. — Я чувствую здесь древнюю кровь. Это кровь наших врагов, с которыми мы бьёмся тысячи лет!

Спутники Растянутого выражали молчаливое согласие.

Лгать не имело смысла.

— Да, во мне течёт их кровь, — признал я очевидное. — Но я — не они. Сюда я прибыл в качестве посредника. И благодаря этой крови я набрал силу, которая позволяет мне убивать разломных тварей.

— Мы знаем, что ты был архимагом, — заговорило существо с переменчивыми лицами. — Нам известно многое. Как и то, что учитель твой из прошлого воплощения продолжает служить нашим противникам. Он — наместник на одной из планет, которую мы хотели получить.

— Возможно, — ответил я уклончиво. — Но сейчас у всех нас одна проблема. Я предлагаю решение. Согласитесь на это, и я отправлюсь к богам, чтобы они обеспечили печати в грядущей битве.

— Ты называешь ИХ богами! — пространство вокруг содрогнулось, и на меня накатило пусть и чуждое, но негодование. — Ложными, вне всяких сомнений!

— Они сильнее, чем я, — пожимаю плечами. — Как и вы.

Предтечи обдумали услышанное.

— Тебя можно понять, — неохотно произнесла «женщина».

— Нам изложили суть твоего предложения, —